Цитаты Ярослава Гашека

Скромность украшает мужчину, но настоящий мужчина украшение не носит.

Беда, когда человек вдруг примется философствовать, — это всегда пахнет белой горячкой.

Мне чего-то хочется, — кричал фельдкурат, — но я сам не знаю, чего. Вы не знаете ли, чего мне хочется?

На свете вообще много чего не полагается, что допускается.

Наше дело дрянь, — начал он слова утешения.

Генерал уделял отхожим местам столько внимания, будто от них зависела победа Австро-Венгерской монархии.

В сумасшедшем доме каждый мог говорить все, что взбредет ему в голову, словно в парламенте.

Образование облагораживает душу, а этого на военной службе не требуется.

Документация, избирательный аппарат, проверка полномочий, строгая проверка права голоса, всякие неприятности, мёртвые встают из могил, чтобы потребовать участия в выборах…

Характерно одно обстоятельство. Все партии в обращениях величали своих кандидатов известными, проверенными работниками, голосуя за которых избиратель сделает добро не только городу, но и самому себе, так как эти лица выше всего ставят пользу общества, а не удовлетворение собственного тщеславия. Короче говоря, каждый из этих кандидатов был ангел, благороднейший человек, которому чужды обман и мошенничество.
Но тут-то и началась публичная исповедь. В листовках каждой из десяти политических партий вскрывалась и обнажалась подноготная кандидатов остальных партий. Отчётливо выявилось, что, по существу, лидеры всех без исключения политических партий в совокупности своей составляют славную компанию, которая заняла бы видное положение где-нибудь в Панкраце, Мирове или Борах *.
Горожане просто диву давались, какие подонки вершили в последнее время судьбы города. * тюрьмы в Праге, на Мораве и в Пльзене.

Есть предметы, факты, события, явления, которые оказывают на человека необычайно освежающее действие. Они составляют необходимый элемент человеческой радости. Без них жизнь человека стала бы дьявольски однообразной. Человечеству нужна борьба, чтобы сердца людские не уподобились Сахаре — равнина, плоскость, не на чем душу отвести, песок и верблюды… Поэтому-то человечество и выдумало муниципальные выборы.

Оно ведь не легко — куда-нибудь влезть. Влезть-то сумеет каждый, но вылезть — в этом и заключается настоящее военное искусство. Когда человек куда-нибудь лезет, он должен знать, что вокруг происходит, чтобы не сесть в лужу, называемую катастрофой.

Помните, скоты, что вы — люди!

Отец постоянно хвастался нам, какой он был молодец, когда учился в школе, постоянно домой пятёрки приносил, но потом мы нашли его дневник и в нём были одни двойки.

Человек-то хочет быть гигантом, а на самом деле он дерьмо. Так-то, брат!

Наш обер-лейтенант Маковец говорил: «Дисциплина, болваны, необходима. Не будь дисциплины, вы бы, как обезьяны, по деревьям лазали. Военная служба из вас, дураки безмозглые, людей сделает!» Ну, разве не так? Вообразите себе сквер, скажем, на Карловой площади, и на каждом дереве сидит по одному солдату без всякой дисциплины. Это меня ужасно пугает.

Пусть было, как было, — ведь как-нибудь да было! Никогда так не было, чтобы никак не было.

… употреблять алкоголь — низменный материализм, а жить следует жизнью духовной.

Бросаться направо и налево дерьмом — аргументация более или менее убедительная, но интеллигентный человек даже в состоянии раздражения или в споре не должен прибегать к подобным выражениям.

Ничего не поделаешь, — серьёзно ответил Швейк. — Меня за идиотизм освободили от военной службы. Особой комиссией я официально признан идиотом. Я — официальный идиот.