Я научу тебя любить смерть. Я выну из тебя горе, вину, жалость к себе и наполню ненавистью, коварством и жаждой мести. Здесь я приму мой последний бой, Бенджамин Томас Пэриш. И ты будешь моим полем боя.
Цитаты Рик Янси
Все это было, но это было не все.
Я скучала по тому Эвану. Тот Эван спас меня из ледяного плена, отогрел и откормил гамбургерами. Он притворялся тем, кем не был, и скрывал свою подлинную сущность.
Спокойный, тихий, уравновешенный, надежный, сильный Эван. Не этот Эван Другой — измученный, нервный, конфликтный. Эван, который ушел, уже там, в двухстах милях над нами, и у него нет шансов вернуться. Не их Эван. Мой Эван. Неидеально идеальный парень.
Почему нам всегда достается тот Эван, которого мы заслуживаем, а не тот, о котором мечтаем?
Пятая волна — это мы.
«Ты собираешься уничтожить собственную цивилизацию. Ради чего? Ради какой-то девчонки?»
Может, вы думаете, что такая жертва могла подтолкнуть меня к мысли, будто я какая-то особенная? Не могла. Мне было жутковато. Как будто один из нас с прибабахом, и это не я.
Не вижу ничего романтичного в геноциде.
Ну и врун. Да тем, о чем он молчал, можно доверху набить Гранд-каньон.
Доктор, конечно, был блестящим ученым, но, как у всех гениев, этот блеск имел узконаправленный спектр. Поваром он был отвратительным.
Вот она, ошибка в генеральном плане Воша: если нас не убить сразу, те, кто останется, не будут слабаками.
Останутся только сильные, те, кого согнули, но не сломали.
Это было нелепое видение, порожденное паникой, но в момент паники ты не чувствуешь ее нелепости. Паника обладает собственной логикой и силой.
– Иди сюда и повтори, что я мазила, – кричит Чашка.
Девчонка постоянно рвется в бой. Будь моя воля, я бы выдал ей винтовку, пару обойм и выпустил из лагеря, чтобы она перестреляла всех гадов в радиусе ста миль.
Уортроп хмурился при упоминании о спиртном и часто высказывал недоумение, как люди могут с таким воодушевлением превращать себя в идиотов.
Мы все, за неимением лучшего слова, монстрологи. Наша дичь разнится в зависимости от нашего возраста, пола, интересов и сил. Кто-то охотится на самые простые и глупые вещи — новейшее электронное устройство, продвижение по службе, первого красавца или красавицу школы. Другие падки на славу, власть, богатство. Некоторые, более благородные души ищут божественных откровений, знаний или же блага для всего человечества.
Я хоть умру с широко открытыми глазами. Умирая, я буду знать правду.
Когда не знаешь, что делать, лучше не делать ничего. Притвориться мертвой. Выбор опоссума.
Мы часто подавляем своими доводами правильные инстинкты.
Ха! Еще одна шутка. Знаете, если тебя никто не может развеселить, кроме тебя самой, то положение более чем печальное.
Остатки моего мира были уничтожены днем в теплое солнечное воскресенье.
Безумие — это тоже оружие.
— У меня сломан нос, — говорю я.
— А у меня лодыжка, — слышу в ответ.
— Тогда лучше я подойду к тебе.
Чудовище умерло; чудовище бессмертно. Его можно поймать; его не поймает никто и никогда. Охоться за ним хоть тысячу лет, оно всё равно избежит твоей хватки. его можно убить, раскромсать на части и рассовать по банкам с формалином, или разбросать по четырём сторонам света, но оно всё равно останется в одной десятитысячной дюйма от твоего поля зрения. И это будет всё тот же монстр, только с другим лицом. Я мог убить его, неважно, как. Я убью его в следующий раз, и потом, и снова, и у него каждый раз будет новое лицо, хотя монстр останется прежним. Монстр всегда остаётся прежним.