— Кто вы такие, путник? — спросил боярин. — Мне не понравились ваши разговоры.
— А мы не жемчуг, чтобы всем нравиться, — мрачно ответил ведун.
Цитаты Александр Прозоров
— Да что там полтора десятка, — подойдя ближе, высказался один из плечистых воинов. — Вот, помню, пошел я с Любавой своей на закат у реки полюбоваться. А тут, откуда ни возьмись, половцы. Воев тридцать, не менее. А у меня, как назло, ни меча, ни ножа, ни палицы любимой с собой нет. Ну, огляделся я по сторонам, березку увидел молоденькую. Хвать ее у комелька, из земли выдернул, за макушку перехватил, и ну поганых махать. По коню попаду — конь долой, по всаднику попаду — всадник долой.
— Помню-помню, Святослав, — кивнул ратник. — А потом подъехал воевода Дубовей с полусотней варягов и вырезал их всех до последнего.
Он знал, как истреблять нежить и бороться с болезнями. Знал, как сражаться в бою и поединке. Знал, как противостоять мороку и заклинанию. Но как одолеть настырную удушающую доброту — не представлял даже примерно.
Звиздец с полосками!
Гнедая недовольно фыркнула, прядая ушами.
— Не бойся, малышка. — Середин спешился, успокаивающе похлопал её по шее, погладил морду. — Не бойся, я с тобой. Ты знаешь, чем разумное существо отличается от неразумного? Только разумный идиот способен лезть туда, куда ему не хочется. И туда, где он чует опасность. Пойдем, моя хорошая. Я начну поднимать тебя по эволюционной лестнице.
Олег понял, что, несмотря на внешнюю независимость, ей не хватает в жизни опоры. Ему захотелось обнять девушку, чтобы она прислонилась головой к его груди, прошептать ей на ушко ласковые слова, ощутить теплоту её молодого тела, поделиться с ней своей силой. А потом взять на руки, отнести в постель…
— Эх, так хорошо начал, а закончил, как и все, — негромко сказала Велена.
Середин обозлился.
— Ты всегда в чужих мыслях роешься? Тебе не говорили, что это просто невежливо?
— А чего в них рыться, ежели они у тебя на лбу написаны, — усмехнулась Велена. — Иди-ка ты в баню.
— Чего?
— Спать там будешь, вот чего!
— … Пусть готовит комнату для тебя и подруги…
— Разные комнаты! — указал Битали.
— Само собой, у них там всё строго… Дикие земли, патриархальные взгляды. Коли не женаты, будете в разных концах дома обитать. На разных этажах и окна будут в разные стороны.
— Ты не понимаешь, Дубовей… — замотал головой Олег. — Не решить этого силой. И кровью спора этого не разрешить. Хочешь узнать, что сказал мне преподобный Кариманид, прежде чем отправиться в ад? Он сказал, что нет силы, способной сломить славян в открытом бою. Но против Слова славяне бессильны. И прав этот проклятый богами чернокнижник, потому как этих Слов на Русь приходило немало. Сперва Словом было «Единоверие». Потом Словом стало «Окно в Европу». Потом — «Свобода, Равенство, Братство». Потом — «Демократия и Права Человека». И ведь слова-то вроде красивые да правильные, но вот что странно. Каждый раз из-за них на Руси нашей прекрасной потоки крови литься начинали, брат вставал на брата, земли пустели и рассыпались, словно чужие, сироты появлялись миллионами…
— Где ты ночевал, чатия Сенусерт? — поинтересовался Битали.
— Не задавай глупых вопросов, дружище, — ответил недоморф. — И тогда ты не получишь веслом по голове.
Старания не пропали напрасно — в один из таких моментов их застигли Дубус и Вантенуа, тоже гуляющие под ручку.
— Франсуаза меня убьет, — мечтательно выдохнула смертная, преданно глядя Битали в глаза. — Тебя она любит без памяти и простит. А мне в кофе крысиного яду насыплет. Это и к бабке не ходи.
— Откуда она узнает?
— Мы слишком стараемся. Когда-нибудь это обязательно всплывет.
— Ай-я-яй, мсье Кро, до чего же вы невнимательны! — улыбнулся историк. — У вас слишком быстро выветрилось очень важное из названных мною условий. Сперва вы должны познать любовь, а уже потом умереть. И ни часом раньше. Вы влюблены, мсье Кро?
Вопрос застал Битали врасплох. В голове его промелькнули последние годы и месяцы, друзья и знакомые. Мимолётным воспоминанием вспыхнул на губах и тут же сгинул первый поцелуй. Любовь… Это ведь должно быть что-то особенное! Но никаких особенных отношений ни с кем из девушек его раньше не связывало. Здесь же он и вовсе был близок только с двумя. Генриетта? Пьянящая сладость их первых свиданий растаяла в прошлом, когда Вантенуа стала требовать этого очарования, как своей собственности. Анита? Её нежная красота, голос, её горячее дыхание и шёпот, её близость в колдовских объятиях манили, но…
— Вы слишком долго думаете для влюбленного юноши, мсье Кро, — засмеялся историк. — Пока подобный вопрос будет ставить вас в тупик, вы в полной безопасности.
— Да, кстати. Тем двуручным мечом, которым твоя Зена машет, словно куриной косточкой, даже я орудовать не возьмусь. Тяжеловат-с…
— Хочешь сказать, женщины ни на что не годятся? — Роксалана подобрала оружие, оперлась на рукоять двумя руками.
— Самое страшное женское оружие, леди…
— Знаю, знаю! Её красота. Опять эта пошлость!
— …Это заколка для волос, — невозмутимо продолжил ведун. — Никогда не знаешь, в какой момент она свой миниклинок выдернет и кому в горло вонзит. Сколько правителей этими шпильками переколото! И не перечесть. А ещё есть нож, кистень, засапожник. Ну, и широко открытые наивные глазки с хлопающими ресницами.
— Никогда не думала, Битали, — уже раздеваясь ко сну, сказала Юлиана, — что любовь — это такая тяжелая работа. Вот когда в охотку было, я так и бегала за парнями — и целовалась, и обнималась, и прямо как на крылышках порхала. И с каждым лобзанием все легче и легче… — Девушка взмахнула руками, словно крылышками. — А вот теперь сказали: надо. И вроде бы то же самое делаю… Но такое чувство, будто раствор цементный целый день лопатой месила. Язык на плечо, ноги не шевелятся, и это самое… губы опухли!
— Скажи Аните, она исцелит.
— Да я не о том! — отмахнулась смертная. — Я о том, что если брак по расчёту заключать, то ведь это каждый день так надо? Причём всю жизнь! У-у-у-у… Это же сколько бабла нужно с мужика поиметь, чтобы на подобное согласиться? Ё-ё-ё-ё… А ведь была у меня когда-то такая мысль. Это же как я могла влипнуть!
— Твой рейтинг — это не по расчёту? – напомнил Битали.
— У меня там только те, кто нравится, это другое. То есть с ними я всё же слегка «припархиваю»…
— Темный Лорд желал поработить весь мир, стать единовластным тираном, подмять под себя всех и вся! Как можно было сражаться на его стороне, отнимая свободу у слабых и несогласных? Разве не стыдно умереть, защищая тирана?
— Скажи мне, мальчик, разве может быть равенство между лягушкой и хорьком? Между соболем и куропаткой? — склонив голову чуть набок, Дедята пару секунд подождал ответа. — Для меня, лесника, меж ними разница небольшая. В лесу же при встрече справедливость у них завсегда получается одна. Так и в нашем мире. Когда миром правит Лорд, его невозможно подкупить. Как, если и без того всё и везде принадлежит ему? Для Лорда нет разницы между домовым и номархом, между нищим и богачом. С высоты его власти все подданные совершенно одинаковы. Равны! А когда все равны, то и появляется справедливость…
— Отец, — тронул он за рукав сеньора Гаэтано Кро. — Скажи, а как можно, встретив незнакомку, отличить суккуба от девушки?
— Незнакомку? — На этот раз мужчина отвернулся от прилавка, внимательно посмотрел на сына. Потом вдруг похлопал по плечу и рассмеялся: — Если ты готов для неё на всё, Битали, а она вместо того, чтобы убить, выходит за тебя замуж, значит, ты имеешь дело с женщиной.
— А вы тут откуда, сэр? — в это же самое время мучил вопросами учителя Цивик. – Зачем?
— Обычай есть такой у смертных, — снял шлем с пояса наемник. — Когда мосты новые испытывают, строители снизу в лодках стоят. Так где я, по-твоему, должен быть, когда мои ученики лезут в драку?
Ох, бродяга, — укоризненно покачал головой Ворон. — Гляди, станешь искать злато, найдешь и мытаря.
— Разве тебе не нужен аттестат? — удивился Битали.
— Зачем? — Рябая девица саркастически рассмеялась. — Я не Франсуаза, об университетах не мечтала. У меня по плану было официанткой в пабе покрутиться, пока не сопьюсь или на иглу не сяду. Там, известное дело, пару лет по рукам потаскаться, а потом тушкой в городской морг. Если повезёт, тушку тоже продать можно, ещё при жизни. Студентам на разделку. Ну, медикам для тренировки.
— Хороший план, — похвалил Битали. — Взвешенный, разумный и исполнимый. Ты сейчас на каком этапе?
— Значит, это вы выбрали мне родителей, сэр Ричард Уоллес?
— Обниматься не надо, — придвинул к себе целый бокал учитель. — Обойдемся без соплей.
— Месяц? — вскинула брови девушка. — Это просто восторг! Меня отчислят.
— Откуда? — забеспокоился варвар.
— Из школы. Вообще-то, я учусь. Впрочем, это уже не имеет значения, — отмахнулась девчонка. — Знание отличий дарвинизма от кальвинизма всё равно ничего не переменит в моей жизни. Тем паче что для девушки главное на свадьбе фату задом наперед не надеть. Всё остальное мелочи.