Лучшая защита информации — её распространение.
Цитаты Вячеслав Вячеславович Мальцев
Когда власть сменится — мы узнаем истину.
А принцип у нас простой: мы никогда не сдаёмся.
Нужно сделать что-то не совсем хорошее, чтобы попасть в новостную ленту.
Мир развивается таким образом, что семья уже никогда не будет такой, как прежде.
Была очень серьёзная кампания по моей дискредитации. Мы выдержали. И в результате те либеральные журналисты, которые питались от ФСБэшников и выполняли их команды, обосрались. Это очень хорошо, мне это нравится.
Я никуда не слился. Я пойду до самого конца.
Я эффективней российских либералов, я более опытный, чем они, я более интеллектуальный, чем они. Вот вы меня слушаете уже который год, так послушайте их 20 минут, может быть полтора часа и на этом все знания их закончатся, но при этом они — интеллигенция, а Мальцев — гопник. Вот уникальная совершенно ситуация: я годами могу рассказывать о об истории Англии, Франции, Римской Империи, Египте, России, рассказывать о теории государства и права, а они — интеллигенция, с нулевыми знаниями, а Мальцев — быдлак. Потрясающая ситуация.
Я сдамся ФСБ, если прекратят дело против Политикова.
Вы хвалитесь, что ваши предки до Парижа дошли; вы хвалитесь, что ваши деды до Берлина дошли. А вы куда дошли? Вы дошли до ручки, суки.
Я защищаю своих больше, чем себя.
Если умрёт президент, то некому будет отдавать приказ стрелять в народ. Все остальные будут бояться это сделать.
Все антиутопии и страшные сказки Путин воплотил в жизнь.
Европа как-то вынянчила одного Гитлера. Теперь они хотят вынянчить очередного.
Если людей довести до крайнего состояния, то есть превратить их в живых скелетов, то они не будут в состоянии свергнуть его. Поэтому Путин заберёт всё даже у самых нищих.
Девяносто процентов социума — это режим.
В России окончательно забыли, что такое настоящая «революция». Это слово стало появляться абсолютно везде.
Если мы в угоду безопасности отдаём свободу — мы лишаемся и того и другого.
Единственная добродетель власти, подчеркиваю, единственная — это её сменяемость.
Учителя — продукты эпохи прошлой, ученики — продукты эпохи будущей, и между ними — абсолютная пустота. Эти живут в девятнадцатом веке, а эти в двадцать первом. Между ними нет вообще ничего.
