Мне нужен увлажняющий крем. Мне нужно, чтобы меня постоянно фотографировали. Я не такой, как обычные люди. Я просто не выживу, если у меня не будут брать интервью. Я могу жить только в естественной среде обитания — перед телекамерами. Мне нужно ездить по всей стране и давать автографы.
Цитаты из книги «Уцелевший»
Правда в том, что ты можешь становиться сиротой снова и снова и снова.
На сцене какой-то местный проповедник открывал представление. Частью этого разогрева публики была гипервентиляция лёгких. Громкое пение делает свою работу. Так же как и монотонное пение. По словам агента, когда люди так орут или поют «Изумительную Благодать» на пределе своих лёгких, они очень часто дышат. Людская кровь – это кислота. При гипервентиляции уровень диоксида углерода падает, и их кровь становится щелочной.
«Респераторный алкалозис,» – говорит он.
Люди становятся легкомысленными. Люди падают на пол от звона в ушах, пальцы на руках и ногах цепенеют, у них начинаются боли в груди и потоотделение. Это должно восприниматься как восторг.
В чём бы ни состояли мои настоящие проблемы, я не хотел, чтобы они были излечены. Ни один из маленьких секретов внутри меня не хотел быть обнаруженным и объясненным. О мифах. О моём детстве. О химии. Я думал: а что останется? Поэтому никакие из моих реальных недовольств и страхов никогда не появлялись на свет дня. Я не хотел избавляться ни от какой тоски.
Когда-нибудь мы все попадём спец. доставкой прямо в Ад.
Если ты чистишь пятно, рыбу, дом, тебе хочется думать, что ты улучшаешь мир, но на самом деле ты всего лишь позволяешь вещам становиться хуже. Ты думаешь, что если работать лучше и быстрее, то, возможно, удастся устранить хаос. Но в один прекрасный день, меняя во внутреннем дворике лампочку, которая прослужила пять лет, ты понимаешь, что за всю оставшуюся жизнь сможешь поменять не более десяти таких лампочек.
А самый дорогой из даров Господа, который ты теряешь – это тишина.
Пусть моя жизнь состоит целиком из служения.
Пусть труды мои станут моей благодатью.
В трудах моих обрету я спасение.
Да не будет напрасным мое усилие.
Трудами своими да спасу я мир.
Отношения с людьми, которые не имеют к тебе никакого отношения.
Нет, все думают, что вся их жизнь должна быть как минимум такой же развлекухой, как мастурбация.
Гостиница, сказал мне брат, это большой дом, где множество народу живут, едят и спят, но никто из них друг друга не знает. Он сказал, что таковы большинство семей во внешнем мире.
Последняя фаза контролируемого падения — это будет пике, «носом в землю». Он назвал это заключительной фазой спуска, когда ты несешься к земле со скоростью 32 фута в секунду.
«Чрево твое — ворох пшеницы, обставленный лилиями…» — секс рядом с едой — в Библии это часто.
Я — домработница, только мужского рода. Занимаюсь уборкой чужих домов. Скромный трудяга на полную ставку. И по совместительству — бог.
При таком отношении вся твоя жизнь превращается в список по пунктам. Сделать то-то и то-то. И со временем ты замечаешь, как твоя жизнь выравнивается и сглаживается.
Кратчайшее расстояние между двумя точками — временная прямая, расписание, карта твоего времени, план маршрута на всю оставшуюся жизнь.
Список-кратчайший путь. Прямая дорога отсюда до смерти.<...>
Когда вся твоя жизнь расписана по пунктам, почему-то она никогда не оправдывает ожиданий. Столько всего надо сделать, а ты сделал так мало. Краткая аннотация твоего будущего.
Осиротеть можно не раз и не два. И именно так оно и происходит. И с каждым разом твоя боль всё меньше и меньше, а потом наступает момент, когда ты уже ничего не чувствуешь.
Церкви во внешнем мире, сказал он мне, были всего лишь небольшими магазинами, которые продавали людям ложь, изготовленную на далёких фабриках гигантских религий.
Глядя на почерневшие и увядшие цветы, торчащие из бронзовых ваз, прикрепленных к каждому склепу, легко себе представить, что происходит с Любимыми, лежащими внутри.
Удерживаемый Уцелевший Клиент Номер Восемьдесят Четыре потерял всех, кого он когда-либо любил и все, что придавало его жизни смысл. Он устал и спит большую часть времени. Он начал пить и курить. У него нет аппетита. Он редко моется и неделями не бреется. Десять лет назад он был трудолюбивой солью земли. Он хотел всего лишь отправиться в Рай. Сегодня он сидит здесь, а все в мире, ради чего он работал, исчезло. Все его внутренние правила и самоконтроль исчезли. Нет никакого Ада. Нет никакого Рая. И его осеняет мысль, что теперь все возможно. Теперь он хочет все.
Ничто не указывает тебе прямую дорогу от нынешнего момента до смерти лучше, чем список.