108 красивых цитат про пение

На сцене я пела не так хорошo, как в своем воображении!

Мой вокал требует курения. Это часть подготовки. Я должен курить, поскольку если не буду этого делать, пострадает мой голос. Я не могу выполнять свою работу, если не буду пить и курить.

Многие люди считают, что «Mistery Lady» это джаз. На самом деле это не джаз, а ориентированная на джаз поп-музыка. Но что бы я ни пела, я пою по-своему. Если джаз, он должен звучать как джаз, но все равно он будет нести в себе частицу блюза. Мне нравится заниматься разными вещами. Когда мы закончили этот альбом, я объявила записывающей компании, что намерена работать над его продолжением. Мне хочется, чтобы это был не поп, а что-то вроде биг-бенд стандартов. Что-нибудь такое, чего я никогда раньше не делала, что-то вроде Эллы Фицджеральд, Фрэнка Синатры… Я вовсе не собираюсь петь, как они, я хочу сделать что-то в этом духе. Просто для того, чтобы узнать, что я могу сделать это.

Моя жизнь была отвратительной, это правда. Но моя жизнь была и восхитительной. Потому что я любила прежде всего ее — жизнь. И потому я любила людей, своих друзей, своих любовников. Но я любила и незнакомых, из которых состояла моя публика — та, для которой я пела, для которой хотела умереть на сцене вместе с последней песней своей…

Потом снова пели, пока не позвонила соседка снизу с вопросом: «Мария, ты что, стаю волков завела? Так хоть накорми! А то так жалостливо воют, что сил слушать больше нет!»

Когда мы с тобой пели, я была просто… девчонкой.

— Я Ирина Салтыкова. Я хочу петь, как Монсерат Кабалье!
— Ты же лопнешь, деточка!

Тот, у кого есть голос, но нет слуха, поёт дуэтом. Тот, у кого ни слуха, ни голоса, поёт квартетом.

— Вы спятили? Как я буду петь с таким голосом?
— Помолчи. Петь буду я, а ты рот просто открывай. Доверься мне. Делай, как я говорю.
— Что за идиотизм?
— Что ты сказал?
— Ничего.

Приходит, смотрит чёрными глазами из бездны сна. Чего-то ждёт, куда-то манит, и как струна волшебной скрипки, звучит в ушах знакомый голос… Цветком прекрасным, словно лотос, моя душа вдруг распускается, а сердце стучит быстрей. Скажи, к каким глубинам дверцы ведут во сне? Не умолкай! Пусть песня эта летит из снов в реальный мир, и пусть, согрета её теплом, я тоже стану тихой скрипкой или струной… И строки сложатся в молитву сами собой, и будет проще достучаться до тех высот, откуда льётся вариация вот этих нот… Не умолкай! Пусть тёплый ветер уносит вдаль с твоей мелодией по свету мою печаль…
Потом проснусь – неуловимо мелькнёт из сна мотив мелодии любимой…
Звучи, струна!

Самый странный для меня предмет — это урок пения, урок музыки. Потому как, как мне кажется, умение петь оно либо было до школы изначально, либо его не было. Вот как у меня происходил урок пения? Меня вызывали к доске, я пел песню, мне ставили «3», я садился за парту и такой: «А в чём урок?» В чём, собственно, урок? Урок — не петь на людях?

Я не чайка. Я же мяукаю. Я котяра.

Двое из их компании пели совсем другую песню, один вообще не помнил ни единого слова, но глаза у всех одинаково горели от удовольствия.

Она верила в Бога только когда слышала детское пение.

Не напрягай связки. <...> У тебя одна краска: чистота. Бедновато, но прекрасно, как ангелы в старых церковных витражах. У греха всегда богаче арсенал средств.

Другой мудрец сказал:
— Оберегайте ваших жен от увлечения музыкой и пением, ибо эти увлечения разрушают скромность и рождают страсти, приводят к невоздержанности и опьяняют сильнее вина.

Сознание, что люди слушают и любят меня, заставляет испытывать радость, это то, что дает мне крылья.

Гадом буду, никто в мире не может петь, как я.

Даром только птички поют.

Старайтесь чаще петь. Пение прогревает душу.