Цитаты из книги «Человек, который был четвергом»

Обезьяна — полисмен в потенции.

Вы только и видите, что дерево в свете фонаря. Настанет ли тот день, когда вы увидите наконец фонарь в свете дерева?

Наверное, я буддист, буддизм же — не вера, а сомнение.

Он знал, что теперь у него есть друг. Самым страшным за это время было для него одиночество, а на свете нет слов, способных выразить разницу между одиночеством и дружбой. Быть может, математики и правы, дважды два — четыре. Но два — не дважды один, а тысячу раз один. Вот почему, как это ни накладно, мир всегда будет возвращаться к единобрачию.

Поэта не усмирят и улицы небесного града, поэт всегда мятежен.

— Должно быть, вы правы, — задумчиво сказал профессор. — Можно спросить его самого. Но, признаюсь, я бы побоялся спросить у Воскресенья, кто он.
— Почему? — спросил Секретарь. — Вы боитесь, что он вас убьет?
— Я боюсь, — сказал профессор, — что он мне ответит.

Вор почитает собственность. Он просто хочет ее присвоить, чтобы еще сильнее почитать.