Лицо моё было настолько безупречно в своей красоте, что в нем не отражалось никаких движений души.
Цитаты из книги «Гротеск»
Мне нравятся такие вопросы. Из тех, что хочет задать любой человек, но не решается.
На церемонии зачисления в школу я краем глаза оглядела родителей. Все они были граждане состоятельные и очень старались не выпячивать своего богатства. Или, вернее сказать, очень ловко умели показать его, не выставляя напоказ.
Иллюзии — мирская суета.
Ваше недомыслие ранит моё сердце.
Вера в собственные старания. Это уже религия какая-то получается.
В самой себе — гордость и грязь. Гордость сияет только на фоне грязи. А без гордости утонешь в этой грязи по колено. Одно не бывает без другого.
В Китае в деревнях — двести семьдесят миллионов человек, но только сто миллионов живут за счет земли. На остальных — а это сто семьдесят миллионов — ее не хватает. Из них миллионов девяносто работают в местной промышленности, и восьмидесяти миллионам приходится искать счастья в больших городах. Наплыв этой лишней рабочей силы называли тогда в Китае «Слепым потоком». Потом, правда, переименовали в «Народное течение». Хотя «Слепой поток», мне кажется, больше подходит — люди бредут в потемках на маячащий впереди лучик света. Так светят деньги.
Этот человек выдавал за нерушимые ценности твердолобую упертость, ничтожность и абсурдность общества, в котором вращался. Он не особо верил в эти общественные ценности и прочую ерунду, но сознательно взял их на вооружение, чтобы выжить.
Будем откровенны: такие понятия, как индивидуальность, талант, — всего лишь оружие, полируемое до блеска заурядными представителями людской породы, чтобы как-то существовать в конкурентном обществе.
И Мицуру, и Юрико, и Кадзуэ просто разложились. Разве преподаватель биологии Кидзима не учил нас, что микроорганизмы вызывают процессы брожения и разложения? Для этих процессов требуется вода. Я думаю, для женщин роль воды выполняют мужчины.
Я живой человек, из плоти и крови, самый заурядный, каких много, — предвзятый, нетерпимый, завистливый.
Итак, я отплываю, взвалив на плечи груз ненависти и хаоса.
Почему мне было тревожно? Потому что я знала: тот, у кого сорвало крышу от любви, запросто может сотворить какую-нибудь глупость. Разве это не пугает?
В мире нет ничего запретного. Но людям обманутым этого не понять.
Гений должен быть фанатиком. Без этого ничего не выйдет.
Я уверена: в каждом человеке есть что-то такое, сердцевина, что ли, которая его формирует и от которой все зависит.
Новая мысль. Мое тело принадлежит мне и никому другому. С какой стати человек, который меня любит, должен распоряжаться моим телом? Если любовь лишает свободы, без нее обойдемся.
Если человек не в состоянии переносить одиночество, у него остаётся только одно — смерть.
Пожалуй, ничто нас не волнует больше, чем чужие проблемы.
