191 красивая цитата про сострадание

Всем, кто занимается охотой, надо посоветовать поставить себя на место тех животных, на которых они охотятся. Пусть они представят себе, каково это — умирать, чувствуя чудовищный страх, когда тебя настигает свора собак и людей с ружьями. У тебя никаких прав, никакой защиты, никакого выхода. Собаки набрасываются на тебя, и подоспевшие люди в тебя стреляют. Почувствуй эту адскую боль от вонзающихся в тебя клыков и пуль. А люди веселятся и радуются: твоя смерть — это для них развлечение.

Мы обрели это тело, чтобы ощутить сострадание к другим существам. Только ради этого стоит быть человеком. Иначе мы снаружи выглядим как люди, а внутри — гораздо хуже, чем животные. Именно поэтому в мире столько горя.

Наши враги дают нам прекрасную возможность практиковать терпение, стойкость и сострадание.

Существует большая разница между нарциссической попыткой всех полюбить и состраданием. Нарциссическая «любовь» — это отношение сверху вниз и исходит их желания быть самым лучшим, святым, правильным, которое под собой содержит страх отвержения, стыд бытия самим собой. Сострадание же говорит: «Я — такой же, как ты, мы в одной лодке, я понимаю, что ты переживаешь, я тоже там был».
Чтобы первое могло перейти во второе, придется обнаружить в себе себя, голого, несовершенного, уязвимого, беззащитного, слабого, нуждающегося, жестокого, трусливого, равнодушного, беспомощного, глупого, заблуждающегося, врущего, избегающего и заносчивого. Только из этой точки возможно сострадание. Сострадание избирательно, оно подразумевает встречу с конкретным человеком и переживание в здесь и сейчас, и очень привязано к контексту, а нарциссическая любовь как бы сразу ко всем и ни к кому, слепая, невидящая людей, без контекста, существующая только в воображении, и своей энергией имеющая влюбленность в образ себя совершенного. Сострадание не истощает, оно придает мудрости, нарциссическая любовь истощает и способствует потере связи с реальностью.

Южный парк выглядит холодным и бессердечным городом из-за всех этих бедных бездомных людей. Если ты сможешь пойти и отмудохать всех бродяг и бомжар, то они уйдут из города и это восстановит репутацию Южного Парка как общества с чувством сострадания.

Конечно, я полон сострадания, но еще не спятил.

— С меня хватит!
— Люди этого века совсем потеряли здравый смысл.
— Вы забыли о законах этого мира.
— Забыли о помощи и сострадании.
— Вы потеряли веру, в вашего творца.

— … Ну наконец-то ты заговорила! А то уже второй день от тебя ничего, кроме отрывистых ответов и странных взглядов…
— Сан, ты знаком с «Белым Клыком»?
— Ага. Не думаю, что в нашем мире есть хотя бы один фавн, который не слышал об этих придурках, решающих все проблемы насилием. Стадо дебилов, как по мне.
— Когда-то я тоже была одной из них.
— Стой! Ты была в «Белом Клыке»?!
— Я была частью этой группировки, сколько себя помню. Даже можно сказать, что я родилась среди них. Но тогда всё было иначе, чем сейчас: после войны мы должны были быть символом мира и братства между людьми и фавнами. Только вот, несмотря на обещанное равенство, фавны так и подвергались дискриминации — люди продолжали смотреть на нас сверху вниз. И тогда «Белый Клык» стал голосом нашего народа. И я была там — в первых рядах каждой мирной демонстрации и бойкота. Я правда думала, что наши действия что-то меняют… но тогда я была лишь наивной оптимисткой. И вот, пять лет назад у нас сменился лидер. Сменилась и тактика — мирные протесты стали перерастать в организованные атаки. Мы громили магазины, где не обслуживали фавнов. Воровали поставки у компаний, эксплуатировавших наших братьев. Но хуже всего то, что эти действия сработали — люди начали признавать нас равными себе. Но не из уважения, а из страха. И тогда я ушла — больше не хотела использовать свои навыки в злых целях, даже против людей. Тогда-то я и решила стать Охотницей. И вот я здесь — преступница, скрывающаяся у всех на виду с помощью маленького чёрного банта.
— А твои друзья знают об этом?

Сострадание только для глупцов.

Порода и наличие клейма
не спасут от улицы жестокой…
Где холод от предательств, как зима,
отнимает молча сон далёкий… И теперь ни сан, ни шерсти гладь
не напомнят о рассветах тихих…
Лишь погасший мир в твоих глазах,
Ты — родной среди пород безликих…

Способность переживать чужую боль, как свою, — вот важнейшее отличие человека от животного.

Возможно, я не совсем знаю, что такое любовь — но я точно знаю, что такое сострадание, милосердие и ответственность.

Сострадание — нечто более высокое, идущее из глубины души, а жалость там, где страх и боль.

Эта дама — демоном стала,
И начал город осуждать.Она с автобуса сумела,
Ребёнка малого прогнать. Не стала ей сопротивляться,
Смиренно вышла и пошла.
А на Урале минус тридцать,
Её ведь мама берегла. Кондукторов бояться надо,
Слишком уж они суровы.
Для соблюдения закона,
Детей выкидывать готовы. Себя представить надо нам,
На месте того самого дитя.
Мы будем жить, пока жива,
В нас чаша состраданья.

Дорогая природа обременила меня такими качествами, как сострадание, пытливость ума, жажда свободы и любовь к уединению. Я несу это бремя с гордостью и удовольствием, что ж.

Чудак я. То презираю и насмехаюсь над людьми, то испытываю к ним исключительно сострадание.

Сострадание и любовь — душа природы, которую можно разглядеть в глазах всех живых существ.

… корень нашего нравственного отношении к другим заключается не в участии, или чувстве солидарности вообще, а именно в жалости, или сострадании.

Как отгадать мгновение, когда страдание уже излишне? Как определить минуту, когда жить уже не имеет смысла?

Открытие, которое я сделал, заключалось в том, что единственной вещью, истинно важной в этом материальном мире, является образ нашей жизни и то, как мы относимся к другим людям. Наши жизненные обстоятельства и положение не имеют никакого значения по сравнению с нашим состраданием и принятием других.