87 красивых цитат про знаменитостей

Я никогда не мечтала стать знаменитой. Мне хотелось, чтобы моя жизнь стала наполнена творчеством, — а это совсем другое.

Знаменитость — человек, который всю жизнь кладет на то, чтобы добиться известности, а потом ходит в темных очках, чтобы его не узнали.

Знаменитость – очень странное животное. Иногда она может предоставить много выгод: можно посещать потрясающие места, путешествовать первым классом, ходить в рестораны. Есть вещи, которые действительно забавны, иногда немного нелепы. Но есть и неприятные стороны, бесконечное число вещей, по которым я скучаю. Я скучаю по возможности провести просто нормальный день или по свободе просто пойти туда, куда хочется. Популярность очень ограничивает мою свободу.

«Сегодня вечером — Ник Риверс! А также Стиви Уандер и Линда Ронштат. И если останется время — Френк Синатра».

— Я сказал ей, что ваши отношения сравнимы с отношениями Элизабет Тейлор и Ричарда Бертона. — Старые кинозвезды? — Да. У них был роман, наполненный страстью, сказать по правде, они ненавидели друг друга большую часть времени, но несмотря на это, они постоянно держались за руки. Вы такие же — деретесь, деретесь и деретесь, а потом бам, вы производите арест. Это облегчение, блаженство в мягких лучах света. А потом все повторяется. — Спасибо, кэп. Один вопрос: кто из нас Лиз Тейлор? — Нет, нет, прошу не говорить. — Да ладно, вчера ты уверял, что ты вообще Дакота. Теперь будешь Лиз — гордись этим.

— Никто мне и в подметки не годится. Я одна такая, одна! Я могла скакать всю ночь напролет. В меня словно черт вселялся, музыканты уставали раньше, чем я. Я плясала быстрее, чем они играли. Смотрите, никто не мог так танцевать кан-кан. Вы бы отдали последние 5 франков, чтобы это увидеть.
— У тебя их в жизни не было.
— Врешь! Я получала 50 франков за вечер! За каждый вечер. Моя кошка ела лучше, чем ты, я была звездой. Публика съезжалась со всего Парижа, чтобы посмотреть на меня!
— Вот заливает!
— Не верит! Никто не верит, а это правда!
— Это правда. Ты меня помнишь? Мы пропустили вместе не один стаканчик.
— Маленький господин со смешными ножками?
— Именно.
— Маленький господин… Я была звездой «Мулен Ружа», правда, месье Лотрек?
— Да.
— Скажите им, что в самом центре вашей афиши красовалась Ла Гулю.
— Кто же еще, как не Ла Гулю. <...>
— Ты сделал ее счастливой, Анри.
— Человек губит любимые творения. Мои афиши разрушили «Мулен» — с успехом пришла пристойность. Для Ла Гулю не нашлось места, для нас тоже…

— Итак, Пирра, ты уже решила, к какой команде присоединишься? Уверена, что у тебя нет отбоя от желаюших объединить силы с такой знаменитостью, как ты!
— Хм. Даже и не знаю. Хотела бы оставить всё как есть и доверить такое решение судьбе.
— Просто я подумала, что мы двое могли бы быть в одной команде.
— Звучит неплохо!
— А знаешь, кто ещё не плох? Я — Жан Арк. Приятно познакомиться.
— Снова ты?
— Рада знакомству, Жан.
— Да-да… Так что, Вайсс? Мне повезло вчера услышать, как я тебе нравлюсь…
— Да ты издеваешься!..
— Ну что ты?! Не стесняйся. Также я слышал всякие слухи про другие команды. А нас с тобой — так вообще не остановить. Что скажешь?
— Вообще-то, команды набирают из четырёх студентов, поэтому…
— Точно! Выложись на полную, подруга — и у тебя будет шанс присоединиться к моей команде.
— Притормози, Жан. Ты хоть представляешь, с кем говоришь?
— Без понятия, ангел мой.
— Эх… Это — Пирра. Одна из лучших выпускников Санктума.
— Впервые слышу.
— А ещё она выигрывала региональные соревнования в Мистрале четыре года подряд. Это уже рекорд!
— Чего?
— Её фото на коробке «Pumpkin Pete’s Marshmallow Flakes»!
— Ох! Так это была ты?! Они ведь делают так только для известных спорсменов и персонажей мультиков!
— Да, было круто. Хоть эти хлопья и не очень-то полезны для здоровья.
— Теперь, когда ты всё понял, всё ещё думаешь, что достоин быть с ней в одной связке?
— Видимо, нет. Извини.
— А вот я думаю, что из тебя бы получился хороший лидер, Жан.
— Прошу, перестань!
— Он прав — такое поведение не должно поощраться.
— А кажется, что Пирра уже нашла себе место в моей команде. Как же быстро заполняются места!.. И знаешь — хоть это и не по моей части — но я мог бы «подёргать за ниточки»… Найти место для тебя. Что скажешь?
— А вот это уже слишком! Пирра, выручай!
— Прошу прощения.

Знаменитость. Не только на своей опушке
Известен был Медведь-тяжеловес, –
Гремела слава на весь лес,
Что он дубы ломает, как игрушки.
Короче говоря, прославился Медведь.
Чего бы, кажется, ему ещё хотеть?
Но Миша о другом хлопочет:
Он на опушке жить не хочет.
«Я должен в центре жить!
Я слишком знаменит!
Я не какая-то бездарная лягушка!
Провинциальный быт
Меня томит!
Опушка не по мне! Я перерос опушку!»
Причину уважительной нашли,
Медведя в центр перевели.
Где будет жить Медведь – мне, право, всё равно.
Но плохо, что у нас уж так заведено:
Смоленский житель или псковский
Чуть знаменитым стал – в столицу поскорей.
И даже курский соловей
Давным-давно не курский, а московский.

Я стал более узнаваемым теперь, потому что показался в паре фильмов. Я не знаменит. Я минимально знаменит, ровно настолько, чтобы считаться «как бы знаменитым». Я на том уровне знаменитости, когда группы парней в аэропортах смотрят на меня и шепчутся, потом снова смотрят… И я не уверен, узнали они меня или просто хотят устроить групповое изнасилование в туалете. В обоих случаях я польщён.

Нет практически ни одной знаменитости, которую газеты хоть раз не облили бы грязью.

Известные люди тем и известны, что не сходят с экранов.

Попав на выставку не изображай из себя знаменитость, пока не убедишься, что тебя там никто не знает.

Богач собирает стада и груды. Люди его не волнуют, ему достаточно, что их можно купить. Властитель собирает людей. Стада и груды ему безразличны, либо требуются для приобретения людей. Знаменитость собирает хоры. Она хочет слышать в них свое имя.

За три часа, проведенных с Алленом, я имел возможность увидеть, кажется, все его маски и лица: Гинзберга-классика, Гинзберга-профессора, Гинзберга-пророка, моралиста и идеолога, кликуши и юродивого, домашнего Гинзберга, истеричного, обиженного, возмущенного, занудного, увлеченного, оголтелого, похотливого Гинзберга, Гинзберга-пидора, педофила, садо-мазохиста, эксгибициониста, еврея и буддиста и еще множества других гинзбергов, теснившихся в этом тщедушном старческом тельце, перебивавших друг друга и так и не давших мне возможности задать те вопросы, которые я хотел задать. Я чувствовал себя не то студентом-двоечником на экзамене у придирчивого педагога, не то подростком, которому посчастливилось встретить Живого Кумира, не то Красной Шапочкой, пришедшей повидать свою бабушку, а вместо нее заставшей Волка, не то кроликом в пасти этого удава, не то удавом в пасти этого кролика. Я уходил от Гинзберга подавленный и осененный.

Часто все, что говорят знаменитости, похоже на рекламу. Они и в действительности так разговаривают между собой на вечеринках.

Быть актером — это представлять себе жизнь другого человека, а быть звездой — это когда другие представляют себе как живешь ты.

То, что вам приходится наступать кому-то на ноги, не означает, что вы должны стоять на их плечах.

После передачи, где кого-то представляли как «знаменитого юриста», основатель Би-би-си лорд Рейс в гневе разослал своим сотрудникам инструкцию: «Если человек знаменит, излишне указывать на этот факт, а если не знаменит, то вы лжете. На Би-би-си это слово употребляться не будет».

Еще мой любимый университетский профессор говорил, что за первой волной модернизации, технологической, придет другая, глубинная. Модернизация сознания. Люди потребуют от политиков большей открытости, от звезд – прекращения купеческого разгула, от правительств – экологической сознательности.

Чем больше звезда, тем больше лжи.