64 красивые цитаты про банки

Алармисты округляют глаза — так потому и ужас, что все рухнет! Вспоминают Иран, которого в свое время тоже отключали от SWIFT, и готовятся жить, как в Иране.

Мы, дураки, думали, что только российским банкам нельзя верить. Оказывается, и европейские вкладчики своим не верят. Настолько, что готовы доплачивать родному государству за хранение собственных денег. Что с них взять, обыватели… Или я что-то не так понимаю?

Допускаю, что вы не очень в курсе, как работает мировая банковская система, но вы же не так наивны, чтобы считать отключение России от SWIFT’a реальной угрозой. Что же впадать уже в третий раз за последние две недели в панику?

Всего восемь лет назад в мире незыблемой данностью была банковская тайна, представляете? Эта данность исчезла в 2008 году. Германия потребовала от 14 банков мира раскрыть, куда уходили и откуда приходили деньги немецких граждан со счетов в LGT. «Смеетесь? Это банковская тайна», — дружно ответили банкиры. И смеялись три месяца. Но когда Германия заявила, что закроет у себя все их отделения и корсчета, дрогнули и сдались.

«Скоро чистыми будут считаться деньги только от святого духа», – бросила моя подруга, когда ей приказали закрыть счет в Швейцарии. Отнюдь не наша власть, что еще как-то можно было бы объяснить, а банк в Цюрихе, который лет десять неплохо зарабатывал и на ней, и на сотнях тысяч других русских клиентов, которых теперь решили гнать поганой метлой. Только потому, что они русские.

Если Вас засыпают модными терминами про «временные окна», «спринт» «scrum», не нужно питать иллюзий. Многие руководители в принципе не понимают, что это такое и управляют как обычно.

Когда мы покупаем банковский продукт, открываем счёт, депозит или кредитную карту мы не просто осуществляем какую-то функцию, мы воспринимаем ситуацию. Сейчас весь мир это сплошная экономика восприятия. Поэтому восприятие должно готовиться так же тщательно, как и сам продукт.

Высота, как название банковского продукта, — что-то понятное, связанное с достижением, с преодолением и успехом. На мой взгляд, это очень созвучно предпринимательскому духу большинства наших клиентов. Высокие цели, хоть и невыполненные, дороже низких целей, хоть и достигнутых, поэтому в названии «Высота» есть и лаконичность, и простота, и определенный символизм, а главное — эмоция.

Сейчас наибольший рост происходит в отраслях связанных с услугами. Сектор услуг растёт радикально быстрее производственного. Это говорит о переходе к экономике восприятия в целом, когда клиенты переходят от пассивного потребления продуктов к активному участию.

Экономика восприятия это не только развлечение. И рождается это восприятие не в головных офисах, а на местах — в точке взаимодействия с клиентом.

Давайте для начала определимся, что такое «agile». По-простому, это адаптивная модель, когда сотрудников вытаскивают из их привычных, существующих отдельно департаментов и включают в самоуправляемые группы, которые ориентированы на клиентов.

Ужасно, когда отсутствие компетенции прикрываются самоуверенностью и безаппеляционностью. Такой банкир часто категоричен в суждениях и агрессивен в высказываниях, но под этим налетом – никакой глубины, никаких реальных знаний. Человек «барабан» — шумно, резко и громко – потому что внутри — пусто.

Мир меняется и адаптивные модели нужны, потому что нужны новые продукты, новые услуги, новые процессы, в том числе управленческие. Для этого нужно уметь совмещать желаемое, с точки зрения клиента, — с одной стороны, технологически возможное — с другой, и экономически оправданное — с третьей.

Если финансовое заведение «слишком велико, чтобы рухнуть», то оно слишком велико, чтобы существовать.

— Мы знаем как обследовать банк. Мы сами почти банкиры.
— Только мы деньги не вносим, а выносим.

Кредитная карточка о многом может рассказать.

Фондовые маклеры устроили десятиминутное совещание, на котором решили, что удержать бумаги Мюнстерберга, Шумахера и всех связанных с ними банков нет никакой возможности. Крах совершился. Каждая минута приносила разорение целых состояний. Бумаги ежеминутно переходили из рук в руки. После полуночи нервное напряжение достигло наивысшей точки. Не только площадь перед Биржей, но и соседняя площадь были запружены автомобилями крупных держателей бумаг. Они сидели в своих лимузинах всю ночь, бледные и утомленные, с блуждающими глазами. Бюллетень за бюллетенем приносили вести о непрестанном понижении курсов. Эти курсы передавались по телефону, но уже в момент отправки телефонограммы не соответствовали действительности. Толпы людей, как во время стихийного бедствия, разбили лагерь на соседнем бульваре и платили за право сидеть на бульварной скамейке больше, чем стоит номер в лучшей гостинице. Под утро два маклера и один банкир впали в буйное помешательство.

Штирнер поставил себе новую задачу: прибрать к своим рукам всю промышленность страны, пользуясь тем, что большинство предприятий было должниками банка Эльзы Глюк.
Заводчики и фабриканты боролись упорно, но Штирнер методически захватывал в свои руки их фабрики и заводы.

Я недавно понял: одни переживания порождают другие. Я долго собирал деньги, чтобы купить квартиру в Москве. Копил эти деньги, хранил их у себя дома. И я очень переживал за эти деньги, и поэтому недавно отнёс их в банк. И, казалось бы, мне должно было стать полегче, но вместо этого мне стало потяжелее. Потому что раньше я переживал только за свои деньги, теперь я переживаю за целый банк. Раньше мне было достаточно посмотреть, на месте ли деньги, а теперь, чтобы успокоиться, мне нужно идти смотреть, на месте ли банк.

Время наполеоновских войн было лихим временем. Помню, как наш дачный знакомый, обсуждавший за столом об мировых проблемах, обмолвился о том, что если бы не наполеоновские войны, то евреи до наших дней могли бы прятаться от коренных народов в своих гетто и не совать нос в политику.
— Ведь во времена войн добра бесхозного много валяется. Только успевай брать. Те же Ротшильды и подсуетились. А как еще ювелир мог стать банкиром? Только в такие времена и мог, если варежку не разевал. Европейским королям тогда было не до них. А то бы в момент раскулачили. А когда вся суета закончилась — было уже поздно. Он тоже хитро поступил, да и община помогала. Подстраховался неплохо, ведь когда войны кончаются, с деньгами у всех плохо. Во первых, сыновей пристроил куда надо. Стали сыночки банкирами королей. И не только банкирами. Еще и советниками. Ну а ниточки все к папе тянулись. Так если бы они просто легкую деньгу примагнитили к себе, то мы бы и знать о нем не знали. И получилось, что тронешь одного сыночка, поссоришься с четырьмя странами. Вот их и не стали раскулачивать. Не смогли договориться, да и евреи не зевали. Они главное, создали типа свою информационно-аналитическую службу. А это серьезней любых миллиардов. Недаром он говорил о том, что кто владеет информацией, тот и правит миром. Монархи и опомниться не успели, как рядом с ними возникла почти королевская династия, которую никакая революция не сковырнет. Наоборот, эти ребята сами кому угодно революцию подсунут.
— Так что, евреи революцию и замутили?
— Да нет, там другие люди все затеяли. Евреи лишь момент ловили. Тогдашние монархи только с благородным сословием были обходительны. А еврей для них не повод даже притворяться хорошими. А коль так оборзел, что богаче короля стал… В общем этого короли никому не прощали. Но с таким образованием финансистов, упустили. Галантные века, просто ограбить уже моветон, прочие аристократы не поймут. Так финансисты сначала превратились в торгово-банковские дома, а потом современные банки с тайной сделки. Шикарное время. Вот и поднялись евреи и банки, ведь если какой вор украл деньгу, он их закапывать в землю не бежит, как же все вокруг воры. Он несёт их в банк, там охрана и тайна переводов. Его власти поймают и казнят, но денег не найдут, потому как надо точно знать на какое имя тот клал в каком банке. Да и даже зная очень часто случается, пока власть пытается вернуть деньги, счёт мёртвого вора сильно худеет, а ещё пара неизвестных кубышек вообще становятся доходом банка.