207 красивых цитат про ощущения

Главное не одежда, а момент. Когда я был хоккеистом, мне часто приходилось выходить в свет, хоть и не хотелось. Ты надеваешь свой лучший костюм и сразу все, ты звезда. В этот момент ты выходишь в свет и говоришь, что ты лучший.

цитата из сериала «»

— Чего?
— Не знаю. Ты с утра будто… сияешь…
— Как это «сияю»?
— От тебя будто исходит… какое-то тепло… как от гирлянды.
— Нет ни сияния, ни тепла, и я тебе не гирлянда. Ты тратишь время. В СТАР-лабс!
— [себе под нос] Тёплый и раздражительный…

цитата из сериала «»

Вода вытекала из трубы и, пробежав по длинному деревянному желобу, падала с высоты, достаточной, чтобы считать ее водопадом.
Можно было считать ее водопадом, любуясь ею со стороны, а можно было лечь в желоб и дотечь по нему вместе с ней, а потом рухнуть вниз головой с высоты нескольких метров… Тогда можно было почувствовать то, что чувствует водопад…
В то лето я был водопадом.
Мы ложились животами на плоское дно желоба, протекали по нему и падали… как мы падали! Это было лучшее из всех падений, какие мне пришлось в жизни испытать.
Я никогда не был ветром, — наверно, это тоже замечательно. Дуешь и летишь. Сам дуешь и сам летишь — сам себе ветер и парус. Я никогда не был громом, снегом, дождем…
Но водопадом я был. Это удивительное ощущение.
Быть дождем, ветром или даже просто шорохом, запахом на земле удивительное ощущение.
Быть природой великолепно, хотя, наверное, нелегко. Тянуться к небу деревом или малой травинкой — сильное ощущение. Возможно, даже более сильное, чем косить и рубить дрова.

Очнувшись от безмолвия и забвения, я вскочил, прижимая руки к лицу. Потом глубоко вздохнул и испуганно открыл глаза. Нет, это не иллюзия, не обман чувств и не сон; это правда, передо мной стояла прекрасная женщина с бесконечно глубокими золотыми глазами. Видение потрясло меня. Ах, если бы это ощущение безмятежности и покоя не исчезало!

Находясь в самом сердце круга,
Я представляю себя вне него.
Вне миров,
Вне чувств,
Вне ощущений.
Чувствую время.
Не жгла я в лампаде ни масло оливы,
Ни ладан ни травы лесные,
Не шла к алтарю великою жрицей;
Хриплым шепотом изнеможденно
В солнце снег осязаю ярко,
Неистово-яростно-свежим
В золотом сияньи с надеждой
Искренне верной.
Более верной, чем море дну своему из песка,
Более близкой, чем плод у матери в лоне.

Я смотрю в зеркало и вижу то же лицо, но оно уже не моё. Глаза, вроде такие же, зеленые, грустные, но не мои. Из зеркала на меня смотрит чужая женщина с моим лицом.
Всего лишь. Не больше.
Я пытаюсь улыбаться не своими губами. Так нужно. Улыбаюсь лишь для того, чтобы люди задавали меньше вопросов. Так положено.

Поток воспоминаний усилился. Иногда это оказывались слова, иногда образы, а иногда — мучительное ощущение, как дразнящий, знакомый запах, которому пока не подобрать формы и названия.

Какова природа восторга, который мы испытываем перед определенными произведениями? Они поражают нас с первого взгляда, и сколько бы потом мы ни тщились отыскать причины этого явления, сколько бы ни пытались, терпеливо и упорно, постичь суть красоты, рожденной мастерством, сколько бы ни разбирали тонкую работу кисти, которая сумела передать игру теней и света, воссоздать совершенство формы и текстуры: прозрачную сердцевину стекла, неровную зернистость раковин, свежую бархатистость лимона, — все это не раскрывает и не объясняет тайну первоначального изумления.
Это чудо происходит все вновь и вновь: великие картины являют нашему взору формы, отвечающие заложенному в нас чувству подлинности, независимой от времени. Есть что-то бесконечно волнующее в том явном факте, что некие формы, пусть разные художники и придают им разный вид, проходят через всю историю живописи и что существует всеобщий гений, являющий множество граней в творчестве каждого отдельного гениального мастера. В чем созвучность творений Класа, Рафаэля, Рубенса и Хоппера? Несмотря на разницу сюжетов, техники и материала, несмотря на краткость и эфемерность человеческой жизни, неизбежно принадлежащей только одной эпохе и только одной культуре, несмотря, наконец, на единственно возможный для художника взгляд на мир — ибо он видит все так, как устроено его зрение, и страдает от узких рамок собственной индивидуальности, — гений великих мастеров проникает в тайну красоты и извлекает на свет предвечную, одну и ту же, хотя в разных обличьях, божественную форму, которую мы ищем в любом произведении искусства. В чем созвучность творений Класа, Рафаэля, Рубенса и Хоппера? Мы находим в них — даже если и не ищем — ту самую форму, которая пробуждает в нас ощущение подлинности, потому что каждый угадывает в ней субстанцию прекрасного, абсолютную, неизменную, расцветающую стихийно, свободную от всякого контекста. Таков же и этот натюрморт с лимоном: его прелесть тоже несводима к виртуозности исполнения, он тоже вызывает чувство подлинности, чувство того, что так и только так должны быть расположены предметы, чтобы каждый представал во всей полноте и во взаимодействии с другими, чтобы взгляду открывалась их гармония, а также силы притяжения и отталкивания, действующие между ними и образующие мощное связующее их поле, тот магнетизм, ту подспудную, не выразимую словами волну, которыми держится напряжение и равновесие всей композиции, — то есть в расположении бокалов, блюд и снеди читается та самая всеобщность, выраженная в особенном, та самая непреходящая подлинная форма.

Ощущение — отражение свойств внешней среды, воспринимаемое сенсорной системой человека и животных как стимул и раздражение. Чувственный опыт отличается от восприятия количественно, то есть ощущение относится к одному из признаков объекта. Например, чашку чая мы воспринимаем как напиток, обладающий цветом, вкусом, запахом, температурой. Каждый из этих признаков мы воспринимаем по отдельности. Таким образом, зрительные ощущения дают представление о цвете и насыщенности, слуховые — о тембре и громкости, тактильные — о твёрдости и гладкости. Кроме этого, ощущения отличаются по интенсивности, они могут быть приятными и болевыми, мгновенными и длительными. Сенсорные нарушения выражаются в изменении порога чувствительности. Устойчиво слабые ощущения называются гипопатией, постоянно интенсивные — гиперпатией, онемение и покалывания — парестезией.