— Прочитал новую книжку. Рекомендую. Некто Вудворд. Называется «Страх». Человек, который в близком узком кругу Трампа. Есть предисловие, что он все-таки сочувствует демократам. Хорошо, пусть сочувствует. Но если даже пятьдесят процентов того, что он пишет — правда, то в принципе там полный бардак. В администрации Трампа полный бардак. Меня особенно позабавили такие пассажи. Обсуждается вопрос введения пошлин на антибиотики. Трамп хочет ввести. Ему говорят: слушайте, если мы введем пошлины на антибиотики, вы лишите американцев пенициллина, потому что оказывается Америка ничего не выпускает. Оказывается, антибиотики вообще не производятся в Америке. Они все уже вывели давно за рубеж, и то, что потребляют американцы… Это пишет человек, который находится в американской власти. Второе. Оказывается главные противники пошлины на американскую сталь — американские автомобильные компании. Потому что они — главный потребитель американской стали. Я уже говорил, что это — аналог советской перестройки, того, что происходило в недрах советской системы, особенно после 1989 года. <...> Власть абсолютно не контролировала ситуацию. У меня ощущение, что то же самое происходит в США. <...> Происходит ситуация, в которой финансовая олигархия, финансовые глобалисты конфликтуют с реальной Америкой. Которую представляет Трамп. Как у нас в свое время Горбачев. Он чувствует, что необходимы перемены. Когда он пришел, он был полностью поддержан советским народом. Все хотели этих перемен. Но весь вопрос был в том, что было непонятно, и никто не знал, как их делать. То же самое и с Трампом.
— Надо Чубайса послать. Он точно не знает что делать, зато доведет дело до цугундера. Забьет последний гвоздь в крышку капитализма.
— Америка — страна с огромной ядерной мощью. И хаос внутри ее политической системы, конечно, представляет опасность. Потому что никто не знает, чем это закончится.
Цитаты Карен Георгиевич Шахназаров
Я, во-первых, думаю, что величайшая, на мой взгляд, извините, глупость придумывать вообще какие-то особые ценности. Ну, надо сказать, это придумали в Европе. Вот эти европейские ценности, я вообще не понимаю, что такое… Как могут быть европейские ценности, как могут быть там китайские ценности, индийские ценности? Ценности человеческие едины. Они едины, потому что мы биологические существа, все, вместе. <...> К сожалению, это вот европейское изобретение, кстати, последних, наверное, пятнадцати — двадцати лет. <...> Общечеловеческие ценности-то есть, это очевидно. У меня и у Якуба, [оппонент в дискуссии — Якуб Корейба] наверняка есть общие ценности: да, мы любим своих детей; мы любим, наверное, женщин. <...> Дело всё в том, что они общие — ценности… и у нас, и у китайцев, и у европейцев. Но европейцы выстраивают некие свои, какие-то особые ценности, которым ты должен соответствовать. Что это такое — непонятно, я не понимаю.
Почему непонятно, какая у нас политическая система? Понятно. Республика. Почему не понятно наше устройство? Это капитализм. Почему непонятна наша идеология? Это либерализм. Спроси любого американца, в чем суть либерализма. Это — свобода, оружие, хочу делать что хочу. Это — индивидуализм плюс максимальная свобода. Россия это не принимает. Бо́льшая часть Россиян все равно склонна к советской идеологии. Она так воспитана. Отсюда популярность Советского Союза, советских фильмов.
К вопросу об идеологии и либерализме. Я не уверен, что художники могут вырабатывать идеологию. Идеология большевизма пришла от группы людей. Но они были так заражены ею, настолько пассионарны… Извечная идеология в России всегда была — выжить. Самосохраниться. На протяжении веков, если посмотреть историю России, всегда стояла задача — самосохраниться. Отсюда — идея империи, отсюда — советская модернизация. То же самое и сейчас. Самосохраниться — вот наша идеология.
Украину нужно лишить её главной иллюзии, что она нужна России.
Мы долгое время это отрицали, боялись самого слова «идеология», но ведь если нет своей идеологии — значит приходится заимствовать чужую. Это как армия: не хотите кормить свою, кормите чужую. Идеология — это часть существования государства. Не знаю, хорошо это или плохо, но это факт.
<...>
Любое искусство — это и есть идеология. Поскольку вы явно отрицательно относитесь к коммунистической идеологии, вы все к ней и примеряете. Но христианство — это тоже идеология. Искусство Ренессанса — тоже идеология, оно базировалось на христианских сюжетах. Идеология — это наличие идей, вот и все. Искусство — часть мира идей. Априори в искусстве идеология уже заложена. Поэтому, конечно, если государство дает деньги на кино, оно выступает заказчиком. Что вас смущает? Микеланджело свою Сикстинскую капеллу писал с обнаженными фигурами. По заказу писал. А потом кардинал сказал: «Одень». И он написал одежду. Заказ есть заказ.
Слово «любовь» звучит как нечто законченное, но поверьте мне, любовь — это бесконечный процесс, в котором мужчина и женщина вступают в очень сложные взаимоотношения. Где есть все: и ненависть, и желание подчинить, и эгоизм, и жертва… И она никогда не заканчивается — в этом может быть самая большая проблема. Ты никогда не можешь сказать: я люблю, так же как и не можешь сказать: я верю. Мне кажется, именно это замечательно написано у Льва Николаевича. Любовь — это процесс, который полон противоречий самых разных оттенков. Влюбленность возникает с первого взгляда — только так и бывает, а дальше — бесконечный процесс. Кто-то его проходит, кто-то нет.
Из-за чего, например, Анна поехала бросаться под поезд? Из-за того, что Сорокина привезла деньги Вронскому, а она это увидела из окна. Всё это мне кажется первостепенным, мы это показываем. Толстой не просто так всё написал. Мы все в той или иной степени проходим через эти сложные взаимоотношения между мужчиной и женщиной, когда, бывает, одна капля может переполнить всё. Но это упускается. В силу того, что может быть времени не хватает. Я, кстати, по-настоящему понял мотивы Анны, только когда услышал это в исполнении Лизы. Это есть у Толстого, и почему-то никогда не звучит. Когда она сказала: как так, они мне не отдадут сына, и в результате он вырастет у отца, которого я бросила. Это абсолютно женская мотивировка. Это важно для того, чтобы понять то, что происходит с Анной.
Ошибки — это результат характера, а не результат ума или отсутствия его. Это прежде всего — характер.
В этом проблема национализма. Национализм же ужасно туп. Любой национализм, что украинский, что грузинский, что, кстати, русский. Он ужасно ограничен. <...> Он не может выскочить за рамки… Здравый смысл ему неведом. Те нации, которые страдают национализмом, они всегда теряют.
Я понимаю, что русский бизнес очень патриотичен, особенно это чувство возникает, когда бюджетные деньги надо делить…
Насчет идейного противостояния. Между древним Римом и Карфагеном никакого идейного противостояния не было в сущности. Это не помешало им сражаться до полного уничтожения Карфагена. Борьба не всегда сопровождается наличием или отсутствием принципиальных каких-либо социальных идей.
Империи падают не по причине экономики или политики, а как организм. У тебя может быть много денег и десять автоматов в комнате, но что-то внутри одряхлело и всё, конец.
Сегодня личностей становится всё меньше. Я это связываю с тем, что они потребляют примерно одну информацию, одни образы, один стиль. И человек, молодой особенно человек, они как бы растут такие… как такая ровная трава. А отсюда, кстати, к политике перейдём. Вы посмотрите, что происходит… А где политики? А где личности? Вот вы говорите, вот я «пропутинец»… А я вам скажу, а вы найдите… Ну Путин — это фигура, личность! Понимаете? Он хотя бы личность! Вот вам не нравится, а он — личность. А, строго говоря, что мы видим рядом? Вот где они? <...> Где в современной политической жизни России, вообще, личности? <...> Да это невозможно вычистить, если они есть. Если они есть, они появляются, и ты с этим ничего не сделаешь. <...>
[вопрос зрителя: Если бы Вы бы не были доверенным лицом Путина кто Вам более симпатичен из других кандидатов?]
Я просто не вижу ни одного даже близко. Вы извините, не потому что я доверенное лицо. <...> Я же режиссёр. Вот я представляю себе Новый год и меня будет поздравлять Ксения Анатольевна Собчак. [смех в зале] Я думаю — нет. Или там, господин Сурайкин… ну тоже думаю, ну нет… на фоне Кремля. Понимаете? И вот я так их ставлю всех, и вот Владимир Владимирович как-то смотрится в этой картинке.
Я не очень сведущ, как там по-научному идеология описывается. Я вам могу сказать, как я ее представляю себе. Для меня идеология — это мировоззрение. Взгляд на жизнь, если хотите. У меня есть идеология. Я в зависимости от нее совершаю те или иные поступки. Из-за нее я делаю так или так.<...> в чем разница между западным взглядом и российским. Это отношение к Богу. На Западе — Бог во мне. Я — Бог, в принципе, по существу. А в России Бог — вне меня. Это принципиальная разница. Причем этот Бог вне меня, — это имеет отношение… Не только это ислам, это вообще восточный взгляд, иудаизм.
А это принципиальная разница. Потому что если Бог во мне, я мораль устанавливаю. Сегодня я, Геббельс, установил свою мораль. А завтра другой установит мораль. А если Бог вовне, это значит мораль, нравственность существует помимо меня. И значит я должен постичь ее, я должен к ней стремиться. И это принципиальная разница.
— Я считаю, что Трамп — это начало американской перестройки. Он — аналог Ельцина. Это, конечно, нельзя впрямую…
— Ельцина и Горбачёва вместе, в одном флаконе. [реплика Дмитрия Куликова]
— Ну, скажем так, хотя по характеру он больше похож на Бориса Николаевича, но, в принципе, он ту же миссию выполняет в отношении американской империи, он, вообще, её разрушает. <...> В данном случае, я думаю, это просто нормальный исторический процесс. <...> Непременно западный мир должен пойти по этому пути, потому что он остался один, соперника не осталось! <...> Теперь возник Китай. Для Америки Китай — конкурент, соперник, но для Западной Европы он не конкурент. Почему они должны в этом смысле быть едины? Вот он начинает естественным образом разрушаться. Это процесс, на мой взгляд, необратим. <...> Разрушение американской империи — это, в принципе, процесс правильный для всего мира, и в том числе для Америки, поскольку это даёт шанс миру перейти от этой бесконечной конфронтации к созданию более правильного общежития на этой планете.
Антисоветизм, он неизбежно ведёт к оправданию нацизма. Он не может не вести к оправданию нацизма по одной простой причине — потому что, собственно, весь нацизм был заострён на борьбе с коммунистами. И, кстати, «еврейский вопрос» в интерпретации нацистов, он был связан с тем, что евреи это, собственно, и есть носители левых идей.
Я считаю, Путин — выдающийся лидер, но у него нет идеологии, он один из нас. У него идеологии этой — нет. Ну правда, другой вопрос, к нему и нельзя предъявлять претензий, он же не может ещё вам и идеологию создавать. У него идея простая — сохранить страну любыми способами.
На мой взгляд главное. Ленин из очень прагматичной западной идеи — марксизма (это очень прагматичная западная экономическая теория) сделал религиозное движение. Это было очень по-русски. Именно поэтому он захватил всю страну и весь мир. В сущности это идея, которая витает в воздухе, и постоянно присутствует — создать царствие небесное на земле. Да, он в этом смысле проиграл, как и любой пророк. Это судьба пророков. И понятно, что последние годы (это известно) он чувствовал, что это все уходит в другую сторону. Так устроен этот мир. Но все равно его идеи проникли, они существуют. И самое главное — еще неизвестно, как дело закончится. Христианство в течение столетий завоевывало себе место. Еще не закончена история. Сама по себе идея справедливого мира на земле — не умирает.
Конечно, Михаил Сергеевич — не трагическая фигура. <...> Михаил Сергеевич совершил массу ошибок. Конечно, можно согласиться, наверное, он не соответствовал статусу руководителя такой страны. Но друзья, дело-то всё в том, что эта система других не выдвигала тогда. Эта система по другому не работала уже — в этом всё дело. А я помню, как в парткомах никто не шёл работать, у нас на «Мосфильме» работали третьеразрядные все кинорежиссеры, потому что никто не хотел уже… <...> Ну Путин не пришёл бы никогда к власти в то время! <...> Такие люди не могли прийти! В этом была проблема СССР. <...> Нам вообще о будущем надо думать, а не о прошлом в этом смысле — либо империя продолжает падать и это лишь такой всплеск некоторый, как у тяжелобольного — улучшение состояния здоровья (ремиссия называется), либо мы всё-таки восстанавливаем действительно великую страну, великую Евразию. Нам, самое главное, надо понять — наша система способна харизматичных людей к власти приводить?
Пребывание в зените — довольно приятное состояние. Но в нем есть один большой минус. После него нет уже пути наверх. Только вниз. И вопрос быстроты — либо упасть, либо спуститься.