Цитаты Адвокат

— Господин Зайберт, скажите, 1200 солдат Бундесвера сейчас ведут вооружённую борьбу против ИГИЛ в Сирии, не правда ли?
— Не в Сирии. Самое большое — мы летаем над ней на «Торнадо».
— И вы ничего там не роняете?
— Самое большое — мы говорим другим, где они могли бы это уронить.
— Я правильно понимаю, господин Зайберт, Бундесвер вовсе не участвует активно в нападении?
— Верно. Они заправляют другие самолёты и передают информацию. Это не нападение. Больше похоже на вооружённую стоянку на трассе.
— То есть поддержка не военная, а больше санитарная?
— Именно так!

Да-с, далеки мы от европейского взгляда на брак.

Друзья становятся хуже врагов, чтобы спасти свою шкуру. Печальная чарта человеческой природы — это трусость.

— Слушайте, это дело больно ударит по вашим финансам. Как вы оцениваете свое состояние?
— Мы вкладываем в основном в железные дороги.
— Да, Реддисонская ветка, Балтимора, Агайо, Пенсильванская.
— Хотим купить трамваи. У меня есть Атлантик Авеню и Марвен Гарденс.
— А у меня есть четыре дома на Балтик авеню, я хочу их снести и построить отель.
— Я занял второе место на конкурсе красоты — это 50 баксов чистыми.
— Это все из монополии что-ли?
— Слушайте, я сейчас быстро пройду весь круг и получу на руки 200 долларов.

Быть человеком означает и то, что нужно приносить пользу обществу, двигать цивилизацию вперед.

— К вашим услугам.
— Чего тебе надо? — спросил адвокат. — Опять пришёл некстати.
— Но меня как будто звали? — спросил Блок не столько у адвоката, сколько у себя самого, и, вытянув руки, словно для защиты, уже приготовился бежать.
— Да, звали, — сказал адвокат. — И всё равно ты пришёл некстати. — И, помолчав, добавил: — Ты всегда приходишь некстати.

— Вы не понимаете, эта девка — мутант.
— Мутант?
— Я так и сказал. Мы дрались, у нее покраснели глаза, лицо стало мутантским.
— Мутантским?..
— Хватит повторять все мои слова, будто я сумасшедший.
— Я надрала ему зад. Только и всего. Если он хочет наделить меня суперсилами, чтобы ему было спокойнее — на здоровье.
— Я хочу узнать побольше про эти суперсилы. Она знала боевые искусства?
— Еще как знала. Она была натренирована.
— Натренирована, как ниндзя?
— Точно.
— Она мутант-ниндзя? А у нее был панцирь и страстная любовь к пицце?

Правда и невиновность — разные вещи.

Я был погребен под грудами мертвецов, а ныне я погребен под грудами бумаг, судебных дел; я раздавлен живыми людьми, целым обществом, которое жаждет вновь упрятать меня в могилу.

— Что вы сейчас читаете?
— Что я читаю?
— Что лежит на прикроватной тумбочке?
— Интересный вопрос… бутылка пива, сигареты… и аккомодатор.

Нет, не обманывай систему! Поглаживай систему, играй в систему, работай на систему… Но не обманывай её. Потому что тогда она обманет тебя еще более жестоко.

— Ты совершаешь ошибку, большую, большую ошибку! Я знаю, что ты расстроен…
— А, может, я не расстроен, а потрясен, опустошен?
— Джек, это не способ победить систему!
— Это способ обмануть систему!

— У меня вопрос к свидетелю: «Скажите, подсудимый испытывал личную неприязнь к потерпевшему?»
— Даа… исьпитывал. Он мне сказал: «Такую личную неприязнь я исьпитываю к потерпевшему, что кушать не могу».

[Адвокат звонит Хиддингу]
— Гус, привет! Это Дик. Как ты?
— Привет, Дик! Ставлю 100 евро, что лучше, чем ты.
— Ты чего там, турецкие кальяны куришь?
— Нет, русские. Мне подарил свой Березуцкий на прощание.
— Гус, что ты делал с этими русскими, чтобы они лучше играли?
— Там в углу стоит палка с гвоздями. Возьми ее.
— Зачем?
— Увидишь Игнашевича, поймешь. Подожди, Дик, мне звонят.
[Хиддинг прерывается на другой звонок]
— Алло? Алло? Я слушаю. Говорите, мое время стоит дорого. С вас уже пять евро.
[В трубке молчат, слышны всхлипывания]
— Гус?
— Извини, Дик. Кто-то звонил дышал в трубку.
— Так, это Аршавин, как выпьет, всех бывших обзванивает, у меня такое было, когда он из Зенита ушел. Так ты расскажешь мне главную тайну?
— Значит, записывай рецепт побед.
[Авдокат находит укол с жидкостью и одна капля капает на стул. Стул начинает играть с мячом]
Я уже нашел твое зелье. Спасибо тебе, Гус.
— Вынужден тебя разочаровать: оно действует даже на растения, птиц и мебель, но только не на русских! Давай, Дик, удачи! Только вот что…
— Что, Гус?
— Передай Жиркову, чтобы с мокрой головой на улицу не выходил…

— Что у нас? Довели парня до второго инсульта?
— Да. Заставляет задуматься, такой уж ли я душка, каким себя считаю.

— Я понимаю, что ты расстроен…
— Почему это я должен быть расстроен? Я получил розовые кусты, так ведь? Как зовут того, кто получил… Как вы его назвали? Ну, этот…
— Бенифициарий.
— Он получил три миллиона, но он не получит розовые кусты. Розовые кусты получил я, только я!

Гордость хороша на своем месте. Но суд – не место для её демонстрации.

— В жизни мы можем совершать много ошибок, — сказал адвокат. — Кроме одной: той, которая для нас разрушительна.

Кто хочет результата, тот допускает и средства.

Не зная по природе своей никакого удержу, разъяренные судьи наугад хватают, хватают жертвы беззакония своего. Что же нам остается делать? Опередить преследователей, не правда ли?