124 красивые цитаты про обвинения

Обвинениям в адрес самого себя всегда верят, самовосхвалению — никогда.

Склонность слабых людей – винить других в своих несчастьях.

Хочешь намазать кого-то дерьмом — расскажи о его сексуальных извращениях.

Россия — та трещина, через которую вытекает санкционная вода для КНДР. Американские СМИ и дипломаты на протяжении многих месяцев обвиняют Россию в содействии Пхеньяну. Теперь, наконец, соответствующие обвинения озвучило высшее должностное лицо США, и я бы на месте Кремля прислушался к этому важному сигналу.

— Стойте, вы хотите сказать, что это сделала я? Нет, никто не убивает парня, подарившего множественные оргазмы. — Вряд ли суд примет такой аргумент.

— Мистер Доббс, из штаба Милза заявили, что вас арестовывали за курение марихуаны. — Да, арестовывали. Я затягивался, потому что подумал: «Какого черта! Сигарета зажжена. Что тянуть?». — Вы не отвергаете обвинения? — О, нет! Мне было двадцать пять. В те годы я катался на колесах как на роликах. — Это не повредит вашей кампании? — Нет, не думаю. Хотите историю моей жизни? В детстве любил разглядывать фотки голых тетек. Правая рука сильнее левой. Трогал себя чаще, чем меня трогал бейсбол. В семнадцать лет избил парня. В двадцать один год пошел к проститутке. Творил такие вещи, она денег не взяла. Пошел на свидание вслепую и бросил девушку в театре. От стыда на ней женился. Теперь развелся. Отношения у нас не лучшие. А еще я там пернул, если кого-то это интересует.

— Есть кто-нибудь, кем вы дорожите? — Моя дочь. — У меня был дорогой мне человек. Моя девушка, Дженни. Мы хотели пожениться, завести когда-нибудь детей... Но после столкновения с волной из ускорителя частиц моим мечтам пришёл конец. Знаете, иногда я вижу её на улице. Она меня не узнаёт. Да и чего бы ей? Я ей в отцы гожусь... Вы лишили меня её. — Гриффин, замолчи уже! Дай сосредоточиться. — Очнись, Уэллс! Из-за тебя весь город в дерьме! Тут было тихо, обычно... Но явился ты со своим самомнением, разговорами о науке и изменении будущего... Ты и секунды не думал о том, что твой ускоритель сделает с другими! Ты думал лишь о том, что получишь сам! — Хватит! Хватит... — Надеюсь, оно того стоило, док.

— Это ты виноват, Лиан-Чу! Это был твой дурацкий план утопить этого дракона! — Но это был твой план. — Не меняй тему! Я решил, что это твоя вина, значит, это твоя вина! Как можно спорить с подобной логикой?!

— Они допрашивали его два раза, да? — Полиция перевернула всю его жизнь вверх дном и так ничего не нашла. — Они просто отпустили его? — Даже после обвинения детектива Хармон они ничего не нашли. Он знает, как замести следы. — Трудно представить, что ты чувствуешь сейчас. — Что ж, я была зла долгое время, но это не выход. Это слишком пожирает тебя и каждый раз я будто прохожу это снова. Поэтому стоит просто жить дальше или... пытаться.

Если я что-то сделаю, то объявлю об этом на всю окрестность! Соберу пир. Накормлю бедных. У меня нет скрытых дел. Если я сделал, то все узнают, что это сделал я.

Когда в деле шантаж, то не стоит легко обвинять кого-то. Находят невинного и используют. Посмотришь — человек в жизни ничего не делал и не виновен ни в чем. Подумаешь: «Как же так, как сделал?!». Оказывается, сделал, потому что заставили, вынудили.

— Работа, дела у него. Я совсем в это не верю. — В этом и твоя проблема. Ты, думая, что все обманывают тебя, обманываешь всех. — В этом и суть нашей жизни. Все обманывают друг друга и все обвиняют друг друга в обмане.

Прокурор, повязав салфетку, с чавканьем поедал нежное мясо. Он надеялся, что к этому блюду ему подадут признание обвиняемого.

Факты опасны только в комплекте с указывающими на них пальцами.

Если человек упорно отводит от себя подозрение и внимание, указывая на других, значит он имеет на свой счет какие-то сомнения.

При встрече с честным человеком Завистник мимо не пройдет, Не возведя вину огулом, Как на того, кто будто худший из людей.Рассвет, являющийСвет миру, - Угроза и печаль кроту, Хвалящему лишь слепоту.

— Дар, спокойнее надо быть, — примирительно сказал я. — Ну, подумаешь пару столов разломал… — Ага! А проломанную стену? А разбитую посуду? Это все я рушил? — теперь уже окружающие откровенно веселились. — А кто тебя знает, — резонно ответил я. — Может и ты… ай! Я едва увернулся от бутылки, которая просвистела в дюйме от моей головы, а затем, едва не прилетев Алину, разбилась о стену. — Ну! Что я говорил! Вот видите, — обратился я к залу — сам ведь бьет! А еще на меня клевещет!

Они ведь не признают никаких законов поединка. Бьют в больное место и прикрываются чем-нибудь непреодолимым — вроде слез или обвинений.

Эфес обвинял клинок меча в том, что он палач.

— ... Она его убила. Или позволила убить. — В этом «или» заключается большая разница.